Главная Статьи и обзоры

По каньонам Башкауса

Р. М. Поляков «Катера и яхты» №5 (69) сентябрь-октябрь 1977г

По каньонам Башкауса

К этому путешествию готовились тщательно, хотя окончательно состав его участников (восемь че­ловек, из которых четверо - новички, в том числе две девушки) сложился за месяц до старта. В нашем рас­поряжении были два плота «ПСН-10» (надувные спа­сательные плоты, рассчитанные на 10 чел. каждый) и «лоция» — детальное описание маршрута, которое ка­питан похода Женя Пономарев достал у своих друзей туристов.

Плоты основательно подготовили к нелегкому пла­ванию. С них сняли тенты, в корме и на носу установили дополнительные дуги, чтобы увеличить высоту бор­та. Рюкзаки упаковали в двойные резиновые мешки. Этими мешками и средней надувной перегородкой плот как бы разделен на четыре ячейки. Основное требова­ние разработанной нами инструкции — при любых об­стоятельствах держаться за плот. В обычных условиях гребцы располагаются по борту, а при прохождении порогов и водопадов каждый опускается на дно своей ячейки. Капитан сидит слева на корме и работает длин­ным веслом. Все, естественно, в надувных жилетах и хоккейных касках.

6 июля мы вылетели в Горно-Алтайск, а оттуда на автобусе по знаменитому Чуйскому тракту добрались до селения Кош-Агач. До долины Табажак (12 км) нас подкинули на грузовике, дальнейшее путешествие к Башкаусу протекало на низкорослых, но удивительно выносливых вьючных алтайских лошадях. Организовать этот переход было несложно — здешние пастухи на редкость отзывчивые и бескорыстные люди.

И вот, наконец, Башкаус! Поляна на берегу, неболь­шая отмель - место, очень удобное для спуска плотов
на воду.

Небо обложено тучами, идет мелкий дождь. Он со­путствовал нам на всем маршруте: если начинался до обеда, то к вечеру проглядывало солнце, если после обеда,— не прекращался до полуночи. Июль — сезон дождей на Алтае. При сплаве это не смущало  - все и так были мокрые, но на привале все же хотелось про­сохнуть...

В начале трассы Башкаус спокоен, но капитан отды­хать не дает - тренирует перед сложными участками. Маневрируем, отрабатывая повороты, рывки вперед и назад, резкие остановки. Река довольно мелкая, часто приходится выскакивать за борт и стаскивать плот с валунов. Но постепенно Башкаус набирает скорость, становится полноводней. И вот — первый каньон. Он так и называется по нашей лоции — «Первый». Высота от­весных стен местами достигает 20 м, просмотреть мар­шрут можно только сверху. У входа в каньон несколько глыб перегородили русло, самый широкий проход — около полутора метров, за ним слив, а через несколько метров прочно заклинено бревно на высоте около по­луметра над водой.

При проходе через щель убедились, что сжимае­мость наших плотов — весьма ценное качество. Усилиями команды и воды плот сжался до половинного размера, слегка лег на бок и вылетел из узкости, как пробка. Под бревном его проталкивали уже с неко­торым нахальством, не остерегаясь сучков.

После каньона на ближайшие 10 км по «лоции» опасностей не предвиделось. Так и вышло — шли без остановок. К вечеру — приятный сюрприз: за очеред­ным поворотом на правом берегу обнаружили два до­мика (приют пастухов в осеннее время) и баню. Рус­ская баня по-черному в горах Алтая — такого мы про­пустить не могли!

А дальше день за днем сплошные пороги и пере­каты. Постепенно привыкаем к регулярным купаньям в холодной воде, небольшие пороги берем сходу, даже без предварительного осмотра. Названия порогов по «лоции» весьма удачны, отвечают их характеру — на­пример, «Интеграл», «Трек».

Восьмикилометровый Саратанский каньон. Идем все медленнее, много времени тратим на разведку марш­рута. Иногда опасность оступиться и упасть со скалы нам кажется более существенной, чем продвижение по реке без осмотра. Несколько раз мы так и посту­пали. Это притупило бдительность, и вскоре наступила расплата. Пропустив удобный момент для выхода на берег, сходу вылетаем на один из самых сложных поро­гов— «Камень преткновения». Сильной струей плот раз­ворачивает и несет вниз. Решаем идти кормой в основ­ной струе. Это ошибка — пройти можно только по боко­вому рукаву!

С высоты полутораметрового слива падаем середи­ной плота на пресловутый «Камень». Это глыба метра полтора в диаметре, повернутая носом против течения и заливаемая водой, причем часть потока заворачивает назад. Все рывки и попытки сняться веслами ни к чему не приводят. Капитан дает команду всем перебраться на левый борт — и тут началось... Плот, до этого под­держиваемый нашими плечами, попадает под струю слива, ударом воды одного из гребцов выбивает за борт — он едва успевает ухватиться за швартовный ко­нец. В это время выскакивает из-за поворота второй плот, и на счастье его капитан принимает решение идти боковой струей! Это удается, и наш гребец, вися­щий на швартовном конце, перескакивает на тот плот за те секунды, когда он проносится мимо. Тут же вто­рой плот швартуется к берегу, и его экипаж становится спасательной командой.

С камня перебрасывают конец. Пять человек дер­гают с берега, трое — толкают с камня, но никаких результатов: плот слишком плотно прижат струей воды. Надутый борт и днище образовали воронку, в которую давит струя. И только когда поток выдавил воздух из борта, плот удалось сдернуть с камня.

Когда удается глянуть по сторонам, замечаем, что берега очень красивы. Могучие лиственницы, мох — слоем до полуметра, заросли жимолости; на открытых местах — кусты смородины, осиновые рощи — неповто­римый алтайский пейзаж. И при этом — полное отсут­ствие комаров!

Двухдневная передышка — поселок Усть-Улаган. Здесь у нас по плану пополнение запасов.

Чем дальше от Усть-Улагана, тем теснее сдвигаются горы. От места, где впадает ручей Тускуль, начинается очень сложный участок сплава. Здесь перепад вы­сот на один километр достигает 24 м. Это суровое испы­тание выдержки людей и надежности плотов. Названия порогов говорят сами за себя — «Безлюдный», «Барри­кадный», «Крутой», «Мельница», «Пирамида»... Но, оче­видно, раз на раз не приходится. Непроходимый по «лоции» порог «Крутой», к примеру, прошли свободно. Зато произвела впечатление «Мельница».

Вот запись из дневника одного из участников: «Очень трудно передать впечатления, которые испытываешь, подходя к этому порогу. Кажется, что плот полностью во власти стихии и наши слабые усилия не могут про-

тивостоять этой грохочущей мощи- Но вот слышится четкая команда, и плот послушно находит ту главную струю, которая нам нужна для победы».

Вот уже две недели как мы на воде. Даже в солнеч­ные дни солнце в каньоне показывается не больше, чем часа на четыре.

Мы в километре от порога «Ключевой»; когда про­шли, убедились, что он оправдывает свое название — это ключ всего перехода. Рев слышен издалека. Мы, вроде, готовы к этой встрече, но то, что видим, прево­сходит все ожидания. Причаливаем к берегу и идем на разведку. В конце первого участка (у двухметрового водопадного слива) разрабатываем детальный план про­хождения. Решаем идти, не разгружаясь.

Головокружительная слаломная трасса, огромные стоячие волны. Плот складывается, налетает на камни, норовит стать боком, фонтаны брызг, крики команд—и, наконец, «Ключевой» позади.

Дальше не легче — пороги «Каменный остров», «Ка­микадзе», «Троглодит». Проходим их фактически без разведки. А вот безымянный порог (№ 176!) пройти на нагруженном плоту не решаемся, обносим рюкза­ки — длина его 80 м, перепад около 7 м.

И вот — выход из каньона. За устьем Чебдара Баш-каус стихает. Впереди река Чулышман, озеро Телец-кое—конец маршрута!