Главная Статьи и обзоры

Я—«Бесстрашный»! Иду на помощь!

П. А. Быстроумов  «Катера и яхты» №3 (67) май-июнь 1977г.

Я—«Бесстрашный»! Иду на помощь!

Штормы один за другим терзали. Атлантику. В том кипящем аду, где смешались вода и небо, один из смельчаков-яхтсменов, капи­тан «ИТТ-Океаник» получил тяжелую травму правой руки. Продолжать плавание одному на израненной штормом 39-метровой трехмачтовой шхуне, по существу выйдя из строя, было нельзя: Ивон Фоконье дал сиг­нал SOS. Уже по почерку передачи чувствовалось, что он работает клю­чом с трудом, превозмогая боль... Сигнал бедствия приняли на мно­гих судах. В том числе и на тех, что проходили в районе, откуда звал на помощь Фоконье. Однако в конце концов спасало французскую яхту и ее капитана советское судно. Про­исходило это так.

Буксир-спасатель «Бесстрашный» Мурманского ордена Ленина морского рыбного порта находился в северо-западной части Атлантики, когда радист В. В. Еремеев принял SOS с «Океаника». Капитан Николай Лаврентьевич Будник склонился над картой — до района, где лежала в дрейфе яхта, выходило более 450 миль. Далековато!

У нашего судна — свои задачи: помогать рыбакам, ведущим лов в открытых районах Мирового океана. Дело у советских промысловиков по­ставлено хорошо — по прямому на­значению спасатель используется крайне редко, но и без работы не остается: завален поручениями — ис­пользуют его в качестве снабженца, курьера и т. п. и т. д. Океанская вахта «Бесстрашного» в эти дни кон­чалась— его сменял спасатель «Ка­питан Нохрин». Можно было бы спо­койно возвращаться в родной Мур­манск, если бы не этот сигнал бед­ствия. Необычный тем, что нуждался в помощи не обычно многочислен­ный экипаж большого судна, а всего один человек.

Решение принято: Спасать!

В это самое время выходит в эфир еще один яхтсмен-одиночка — Жан-Ив Терлен. Он сообщает: его катамаран «Крите-Ill» в аварийном состоянии, полузатоплен левый кор­пус, повреждено соединение корпу­сов. Находится он где-то еще на 250 миль восточнее «Океаника». Во­прос — кому оказывать помощь в первую очередь? — был решен без колебаний:  раненому Фоконье!

Итак, работа по профилю. Пол­ным ходом «Бесстрашный» шел двое суток: мешала волна — океан еще «не отдышался» после урагана (вол­нение 6 баллов).

— Поиск затруднял туман, крути­лись в районе нахождения яхты ча­сов  восемь, — рассказывает стармех

Михаил Андреевич Сапронов.      

И связь уже с «Океаником» устано­вили, а найти не можем! Берег пере­дает: видели яхту с пролетающих самолетов. Надо сказать, радиостан­ции Сент-Джонса, Галифакса и дру­гих портов американского континен­та постоянно информировали нас об обстановке! Передали координаты, сообщенные летчиками (4В°36 СЮ; ЗВ°08 ЗД), и только тогда стало ясно, что яхтсмен, указывая свое место по радио, ошибался, по крайней мере, на 150 миль. Снова дали са­мый полный, это у нас до 15 узлов..

Туман не рассеивался. Наконец радиооператор Александр Горбун­ков засек мачты «Океаника» локато­ром, а ровно в 1.00 по местному вре­мени 18 июня моряки увидели сна­чала огонь, зажженный Фоконье а затем и саму яхту с огромным бор­товым номером 39 на высоком чер­ном корпусе, с белыми горизонталь­ными полосами на транце.

И вот уже слышны крики Фо­конье, стоящего в кормовом кок­пите. Обессиленный многодневной борьбой со стихией —без отдыха на грани отчаяния, яхтсмен, увидев что помощь пришла, исчез в рубке и, как потом выяснилось, мгновенно уснул.

Михаил Андреевич входил в со­став аварийной партии, которую воз­главил второй штурман И. В. Доможиров (ныне старпом). В группе, как и положено при спасании, были водо­лазы, боцман —М. 3. Антоненко и фельдшер-В. А. Шульга. Крупная зыбь мешала швартовке шлюпки, ее дюралевому корпусу и от кранцев не стало мягче: при ударах доста­лось «на орехи».

С помощью линемета подали про­водник, завели буксир, заложив его за фок-мачту яхты и пропустив через носовой клюз.

На вахте стоял тогда третий штурман (ныне—второй помощник) А. П. Онипко. Прошу Алексея Прокофьевича рассказать об этом слу­чае:

— Работа у нас такая — спасать! К делу стараемся относиться добро­совестно. Помню, как и капитан и все штурмана во время поиска не спали. Нашей вахте повезло: поста­вили в этом деле точку. Фоконье очень переживал, что такое произо­шло на полпути. Как выяснилось, у него, к счастью, был не перелом, а сильный ушиб. Угостила его рукоят­ка лебедки. Он рассказывал так. Во время шторма паруса у него были убраны — кроме одного. Под этим одним парусом на грот-мачте «ИТТ» летела 9-узловым ходом. Удары о волны были очень сильными, Ивон стал опасаться за прочность корпуса и решил взять рифы. Когда же он этим занялся, рукоятка лебедки на сильном крене яхты вырвалась из рук, стопор-храповик почему-то не сработал, а увернуться от удара Ивон не успел, удар пришелся по руке и бедру...

Фельдшер Виктор Алексеевич еще оказывал яхтсмену необходимую пер­вую помощь, а спасатель, буксируя «Океаник», направился к катамарану. Операция облегчалась тем обстоя­тельством, что была налажена дву­сторонняя связь и друзья по не­счастью—Ивон и Жан-Ив — говорили на родном языке.

«Крите-Ill» обнаружили сравни­тельно легко. Катамаран — потеряв­ший рули, искалеченный, полузатопленный, беспомощно переваливался с волны на волну. Вряд ли есть смысл брать его на буксир, но и оставлять на плаву нельзя: на него может наскочить какое-нибудь дру­гое судно, произойдет еще одна авария. Посовещавшись между со­бой, посоветовавшись с берегом, яхтсмены решают затопить катама­ран. Снимают с него радиостанцию, приборы, лебедки, насосы, запасные паруса.

Терлен в последний раз осмотрел свое судно, казавшееся еще не­сколько дней назад таким надеж­ным, и открыл кингстоны.

За буксируемой яхтой постоянно вели наблюдение, шли осторожно. На вторые сутки остановились, спустили катер, осмотрели «Океаник»: обнаружили немного воды, откача­ли — пошли дальше.

В Сент-Джонсе ждала теплая яхт­сменов, представители местных вла­стей, журналисты. Канадцы официально выразили благодарность мо­рякам спасателя за проведение, операции. Ивон и Жан-Ив обещали «пом­нить всю жизнь» своих новых друзей Спасатель, трижды пробасив тифоном, попрощался с Канадой и взял курс к родным берегам.