В.Г. Шаров, А.Ф. Мачулис
Журнал КиЯ №15 1968г
Ясная погода, стоявшая все лето, обещала удачную рыбалку и хороший отдых, однако в начале августа начались частые «ленинградские» дожди, а ветер чуть ли не ежедневно дул по 6—8 баллов. Подготовка к походу, несмотря ни на что, шла полным ходом. Советы и указания сыпались со всех сторон: каждый считал своим долгом поделиться идеями, причем большинство доброжелателей маршрут не одобряло. Лодка, построенная собственными силами по чертежам одного из авторов этих строк, уже ждала свою небольшую команду.
Мы выбрали для постройки лодку мореходного типа, на которой можно поставить парус и даже работать веслами. Обводы корпуса сделали такими же, как у ладожских рыбачьих лодок-финок; правда, ватерлинию мы сделали в виде капли, уширенной частью к носу. Это, по нашему мнению, способствует при необходимости быстрому разворачиванию лодки носом к волне. Мы понимали, что такое судно не может быть быстроходным, но скорость 10—12 км/час под 6-сильным мотором нас вполне устраивала, а сравнение цифр расхода топлива и весов двигателей говорило в пользу установки двигателя «СМ-255Л» именно такой мощности.
На лесопильном заводе были заказаны 30 еловых досок размером 6500X120X16 для обшивки. Кривослойные заготовки для изготовления форштевня и ахтерштевня пришлось искать в окрестных лесах, для чего мы выписали лесорубочный билет. Рейки 50X20 для изготовления деталей набора нарезали из дубовых досок. Сам процесс сборки лодки ничем не отличался от многократно описанного в сборнике. Поставили на тумбы закладку, затем — три лекала, изготовленных точно по теоретическому чертежу, и начали ставить обшивку; доски соединяли кромка на кромку медными заклепками. Шпангоуты (шпация 200 мм) ставили по месту, предварительно распаривая рейки в стальной трубе, и приклепывали к обшивке медными заклепками.
Теперь немного об оборудовании судна. В кормовом отсеке установлены двигатель и бензобак емкостью 60 л. На редукторе двигателя закрепили генератор от мотоцикла «К-750». Тут же расположили реле-регулятор, щелочной аккумулятор, две стандартные 20-литровые канистры, 12-литровую канистру под автол, инструмент и запчасти. Вибрацию двигателя частично удалось смягчить за счет его установки на резиновые прокладки. Впуск воды из системы охлаждения в газовыхлоп позволил значительно уменьшить шум. Двигатель хорошо заводится (если он был остановлен при помощи кнопки магнето). Сравнительно большая качка никакого влияния на его работу не оказывает и вообще это очень надежный двигатель!
Каюту с тремя спальными местами оборудовали в носовой части лодки. Рубка сделана из фанеры и покрыта сверху прорезиненной капроновой тканью, а изнутри обшита декоративной фанерой. В каюте могут находиться четыре человека.
| Длина наибольшая, м | 6,0 |
| Ширина наибольшая, м | 1,8 |
| Высота борта, м в носу | 1,0 |
| Высота борта, м на миделе | 0,65 |
| Высота борта, м в корме | 0,9 |
Лодку вооружили бермудским шлюпом с гротом площадью 6 м2 и стакселем 4 м2, пошитыми из плащ-палатки. Складная мачта и гик клеенные с ликпазом. Как оказалось, лодка под парусом хорошо идет полными курсами. В бейдевинд, при ходе под 45—60° к ветру, дрейф незначителен. При работающем моторе дрейф практически незаметен. Паруса на катере — это еще одна гарантия прихода в намеченное место в точно установленное время. Первый же поход на озеро Ильмень через Ладогу показал все преимущества моторно-парусного варианта!
Отправляясь в поход, мы все же опасались за мореходные качества лодки (как бы чего не вышло, все-таки самодельная!). Однако боевое крещение на ладожской волне при 6-балльном ветре показало, что ведет себя она отлично. Правда, нам пришлось перекрыть кокпит брезентом, чтобы не брать на борт лишнюю воду! Кстати, сразу же выяснилось, что небольшая осадка лодки 30—40 см) и наличие на винте предохранительного кольца-насадки позволяют нам беспрепятственно преодолевать заросли тростника на полном ходу.
И вот наступило воскресенье 14 августа, когда наш катер «Безымянный», загруженный рюкзаками, вышел в плавание. Мы взяли курс к причалам Ленинградского речного порта, так как для начала было решено добраться до Подпорожья или Вознесенья на каком-нибудь попутном судне. По наивности мы полагали, что все это очень просто. Однако оказалось, что такая перевозка одного судна на палубе другого правилами не узаконена. Только после мучительно долгих и упорных переговоров один из капитанов дал разрешение на погрузку «Безымянного». Когда же, окрыленные, мы вернулись в лодку, оттолкнулись от стенки и стали заводить мотор... сломалась заводная педаль. Подхваченный течением «Безымянный» стал быстро удаляться от заветного места погрузки. Разумеется, в нашем обширном запасе деталей не было именно заводной педали, поскольку она считалась самой надежной частью мотора. Времени на ее добывание пришлось потратить немало; к тому же выяснилось, что для замены педали необходима почти полная разборка двигателя...
В конце концов, закончив ремонт, мы приняли решение идти до Ивинского разлива своим ходом и в понедельник (день тяжелый) снова покинули злосчастный причал. Переход по Неве с ночлегом около г. Кировска закончился к 13 часам следующего дня. Дальше пришлось идти ладожскими обводными каналами, так как на озере штормило. Первая настоящая стоянка — на 70-м километре (из 170 км пути вокруг Ладоги). Сойдя на берег, сразу же попадаем в сказочное царство грибов и ягод. Разводим костер, готовим вегетарианский ужин и, заполнив термос горячим чаем, снова продолжаем путь. Солнце быстро склоняется к горизонту, окрашивая небо в пурпурно-яркие тона. Ветер стих. Только рокот нашего мотора нарушает вечерний покой. Но стоило заговорить о ночлеге, как из-за поворота появился догоняющий нас буксирный теплоход. Знаками просим капитана взять нас на буксир и, к великому удовольствию, получаем «добро».
На просторах Ладоги.
Так мы оказались гостями команды буксира. Начались бесконечные и неторопливые дорожные, рассказы, сопровождаемые неоднократным чаепитием. Ровный гул дизеля и ритмичное мелькание километровых столбов каждые 3—4 минуты делали путешествие особенно приятным.
В Свирице (уже утром) после продолжительных рукопожатий и взаимных пожеланий благополучного плавания мы спустились в свой катер. Начался новый этап путешествия. Низкие берега полноводной Свири, уставленные стогами пахучего сена, манят утренней прохладой. Ночной туман, курящийся над широкой гладью реки, расходится от легких дуновений ветра. Стаи уток с шумом пролетают над нами. Пройдя реку Оять—самый большой приток Свири, выбираем живописное место и разбиваем лагерь. Кругом такие плесы, что нельзя не распаковать спиннинги. С первых же забросов выуживаем небольшую щуку, а через полчаса уже готовим хорошую уху. Приготовленные было к завтраку консервы возвращаются обратно в рюкзак (откуда они больше и не вынимались до конца отпуска!).
Идем дальше вверх по Свири. Наш безмятежный покой нарушают только мысли о предстоящем шлюзовании — первом в жизни «Безымянного». И вот из-за поворота появляется Нижне-Свирская ГЭС. Заходим в шлюзовой канал и слышим по радио голос диспетчера:
— На моторном катере! Пристаньте к правому берегу и ждите моей команды.
Прошло не более 30 минут и тот же голос пригласил нас заходить в шлюз. Не скроем — мы очень волновались, но все сошло благополучно. Не успели войти в шлюз, как ворота со стороны нижнего бьефа закрылись и началась торжественная процедура заполнения камеры водой. Мы даже не заметили, сколько времени прошло, как медленно распахнулись тяжелые ворота со стороны верхнего бьефа, и впереди показалась необъятная ширь водохранилища, окаймленного щеткой леса. Шлюзы Верхне-Свирской ГЭС мы проходили ночью, но уже уверенно, и к полудню достигли цели своего путешествия — Ивинского разлива.
Старые ельники и болота, поросшие мелким сосняком, лиственные леса и неоглядная гладь воды, местами нарушенная редкими затопленными деревьями, делают эти места неповторимой сказкой для охотников и рыболовов. Водятся здесь тетерев, глухарь, рябчик, многие виды болотной дичи: гнездятся утки, не редкость и гуси. Много лисиц, зайцев и сохатых. На счету местных охотников немало убитых медведей. Если уж говорить о рыбалке, то ловятся здесь судак и лещ, окунь и язь, плотва и щука, И как ловятся!
Делаем ознакомительный рейс по разливу, заходим к егерю в Гак-Ручье, получаем разрешение на отстрел дичи и уходим на отдых в Карский ручей у Афонькиной Луды. Всего 30 минут «промыслового» времени, и вот один несет три килограмма рыбы, а другой — ведро отменных грибов. Костер, весело потрескивая, располагает к созерцанию, но мы заняты делом. Обязанности строго поделены. Готовим обед, готовим «Безымянного» к очередным переходам. Спустя некоторое время уха и жареные грибы, издавая неповторимые запахи, стоят на импровизированном столе. Что может быть лучше такого обеда на берегу реки под раскидистой березой!
Наличие каюты освобождает нас от всех забот, связанных с подготовкой к ночлегу. Выбираем место стоянки катера и ставим его на якорь. Иногда ложимся спать, не подходя к берегу, но кругом столь красивый лес, что не выйти на берег просто преступление. Несколько дней, проведенных здесь,— великолепный отдых! Как жаль, что разлив не приспособлен еще для широкого приема любителей природы; охотоустроительные и хозяйственные работы по созданию баз, начатые здесь, скоро сделают его одним из любимейших мест отдыха для тысяч охотников и рыболовов!
Да и само Ладожское озеро с изумительными по красоте островами и берегами не зря привлекает туристов со всех концов страны. При рачительном использовании его богатств и небольших затратах на организацию туристского дела одного только бассейна Ладоги хватит для обеспечения полноценного летнего отдыха многим тысячам трудящихся. А пока с горечью приходится отмечать, что озеру наносится непоправимый ущерб сбросом промышленных вод целлюлозно-бумажными комбинатами. Так, когда мы шли на мыс Воронов, уже далеко от устья реки Сясь, вода кругом все еще была загрязнена древесными отходами и желто-бурыми хлопьями...
На обратном пути нам особенно запомнился мыс Княжой. Наш «Безымянный» под полными парусами все ближе подходит к острову Птинову. Кругом необозримые просторы камыша. Встревоженные утки то тут, то там, низко пролетая над водой, скрываются вдали за гребнями волн. Ветер крепчает, поэтому принимаем решение остановиться у мыса.
А назавтра Ладога опять стала ласковой. Мы, как два Робинзона, увлеченные то рыбной ловлей, то исследованиями новых земель, целыми днями не бываем в «лагере» и только поздно вечером подходим на ночлег к острову...
Острова Зеленцы, расположенные в 30 км от Петрокрепости, — последняя наша стоянка во время этого неповторимого отпуска. Мы, конечно, понимаем, что виденные нами красоты «открыты» давно и описаны во многих книгах, Но до обидного мало мы встречали здесь лодок с туристами, рыбаками, охотниками. Вот почему и решали рассказать им о «Безымянном» и о своем отпуске длиной 900 километров.
